Обстановка на Ближнем Востоке остается напряженной. В первую очередь из-за все более обостряющихся взаимоотношений Ирана и США. В последнее время эти взаимоотношения напоминают американские горки: после очередного пика обострения следует временная стабилизация, но на уровне ниже предыдущего. Затем происходит новый инцидент или следует очередное ультимативное заявление одной из сторон, и все повторяется снова. Сайт «Сегодня» разбирался, в чем заключаются главные противоречия и интересы сторон, и не приведет ли какой-то очередной пик напряженности к войне.
Из истории взаимоотношений
С конца 70-х годов прошлого века отношения между США и Ираном никак нельзя было назвать теплыми. Государства уже почти сорок лет не имеют дипломатических отношений, Вашингтон является союзником Израиля и Саудовской Аравии – государств, которые Иран считает прямыми конкурентами и врагами в регионе. Соответственно, к США отношение в стране было, мягко говоря, прохладное. Однако ключевым фактором напряженности между странами были иранская ядерная программа, которую США и союзники Вашингтона на Ближнем Востоке воспринимали как главную угрозу безопасности, и санкции, введенные с подачи США мировым сообществом в отношении Ирана в связи с развитием этой программы. В целом же длинный список претензий Вашингтона к Тегерану включал и финансирование террористических организаций Ближнего Востока, и нарушение прав человека, и вмешательство во внутренние дела государств региона.
Ситуация начала меняться после 2013 года, после избрания президентом Ирана Хасана Рухани. Отметим, что в Иране президент не является столь политически значимой фигурой, как президент в тех же США. Потому предпринятые Рухани шаги навстречу Соединенным Штатам и мировому сообществу – решение элит исламского государства в целом.
В апреле 2015 года был подписан «Совместный всеобъемлющий план действий» – договор между Ираном и шестью мировыми лидерами: США, Великобританией, Францией, Россией и Китаем, являющимися постоянными членами Совбеза ООН, а также Германией. План действий, известный также как «ядерная сделка», предполагал отказ Ирана от разработки ядерного оружия в обмен на поэтапное снятие санкций. Согласно условиям сделки, Иран, в частности, на 20 лет делал свои ядерные центры открытыми для мониторинга МАГАТЭ и отказывался от обогащения урана. В ответ снимались экономические ограничения, в первую очередь касающиеся объемов продажи Тегераном нефти. Подписание ядерной сделки стало одним из факторов снижения мировых цен на нефть в 2015 году.
Новое противостояние
После победы на выборах новый президент США Дональд Трамп заявил, что ядерная сделка не отвечает национальным интересам Соединенных Штатов. В 2017 году США ввели санкции против Ирана (что являлось прямым нарушением договора). А в мае 2018 года США, несмотря на категорические протесты других подписантов, вышли из сделки. Попытки европейских союзников США уговорить Трампа не делать этого не изменили решения Вашингтона.
Иран, в свою очередь, заявил, что готов выполнять условия соглашения, если другие страны-подписанты смогут компенсировать потери Тегерана от американских санкций и сумеют их обойти.
Через год – в мае 2019-го – Иран начал поэтапное сокращение выполнения своих обязательств в рамках сделки. Делает он это абсолютно обоснованно: в «Совместном всеобъемлющем плане действий» прописано право Ирана на такие шаги в случае, если договор нарушается другими подписантами. Так, в частности, президент Рухани заявил, что Иран прекратил отгрузку обогащенного урана третьим странам. А следовательно, превысил прописанную в договоре квоту на ядерное топливо, которое может хранить у себя Тегеран. В начале июля последовал второй шаг: Иран заявил о намерении обогащать уран выше условленного уровня. По сути, таким образом Иран попытался стимулировать подписантов договора – в первую очередь государства ЕС – продолжать сотрудничество, невзирая на санкции США.
Игра мускулами
Параллельно с перипетиями вокруг договора росло военное противостояние США и Ирана. На территории Сирии, где США поддерживали оппозицию, а Иран – режим Асада, это было фактически прямое столкновение.
В мае 2019-го США заявили, что направят к берегам Ирана авианосную ударную группу. А в июне страны стояли фактически на пороге войны: после того, как Иран сбил американский беспилотникстоимостью полторы сотни миллионов долларов, Вашингтон готов был нанести точечные удары по Ирану. «За 10 минут до удара я остановил его», – написал позже Трамп в соцсетях.
«Тогда ситуация действительно была на пределе, – рассказал сайту Сегодня» руководитель Центра военно-правовых исследований Александр Мусиенко. Особенно она обострилась, когда был сбит американский беспилотник. Американцы посчитали, что это сделал Иран своей ракетой целенаправленно, и после этого Трамп даже собирал лидеров обеих партий в Конгрессе на совещание. А такие совещания созываются президентом накануне введения войск или начала боевых действий. Потому все было очень серьезно», – отмечает эксперт.
Чего хотят Штаты
Еще в мае 2018 года госсекретарь США Майк Помпео обнародовал 12 пунктов требований к Ирану. Среди которых – прекращение работ по обогащению урана, прекращение разработки ракет, способных нести ядерное оружие, прекращение финансирования террористических группировок на Ближнем Востоке. Помпео отметил, что в случае выполнения этих пунктов США готовы заключить новый двусторонний договор с Ираном.
«По сути, США предложи Ирану пойти на капитуляцию, давайте говорить прямо, – отметил в комментарии сайту «Сегодня» эксперт по вопросам международной политики и Ближнего Востока аналитического центра «Украинский институт будущего» Илья Куса. – Было изначально понятно, что Иран на это никогда не пойдет, потому что от него требуют региональной капитуляции по всем фронтам, запуск американских инвесторов и ТНК – в общем, возврат того, что было во времена шаха».
Однако, скорей всего, 12 пунктов Помпео – «программа максимум», рассчитанная на то, чтобы в случае начала реальных переговоров иметь возможность пойти на «уступки» Тегерану. А санкции и игра военными мышцами – действия, призванные вынудить Иран пойти на такие переговоры и пересмотреть ядерную сделку.
«США не устраивает договор, который был подписан при Бараке Обаме. Трамп аргументирует свои решение по выходу из договора тем, что иранская программа ядерных исследований, по сути, лишь была отложена на 20 лет. А затем Иран сможет ее снова начать. При том, что санкции с него снимаются безвременно. Сейчас США хотят выйти на договор, согласно которому Иран навсегда откажется от обогащения урана, то есть навсегда закроет ядерные программы. И Трамп в своей манере пытается добиться такого результата, старается принимать все меры, давить на Иран, чтобы склонить Тегеран к такому варианту договора», – отмечает Александр Мусиенко.
Как рассказал сайту «Сегодня» Илья Куса, в Белом доме есть различные видения, как добиться этого. Первая концепция состоит в том, что иранский вопрос можно и нужно решать силовыми методами. Вплоть до поддержки смены режима в случае появления благоприятных обстоятельств. Этот подход исповедуют в основном республиканцы из неоконсервативного правого крыла, работавшие в администрации Буша-Чейни, а сегодня – в администрации Трампа.
Второй подход заключается в том, что нейтрализовать иранскую угрозу можно через переговоры. Если Иран заведет к себе иностранный капитал, свяжет себя потуже с мировой экономикой, у него отпадет смысл иметь ядерное оружие и вести себя агрессивно. Эту логику исповедовал Барак Обама и его администрация. Сегодня у нее также есть свои сторонники в Белом доме.
«От сделки администрация Трампа отказалась, но сейчас, поскольку подходы отличаются, эти две фракции в администрации Белого дома не могут решить, что делать. Радикалы говорят, что нужна война, конфликт, силовое давление и даже ограниченные удары по Ирану. Что у США есть союзники и поддержка такого варианта, который заставит Тегеран сесть за стол переговоров и капитулировать, – говорит Илья Куса. – Вторая же фракция не против давления на Иран с тем, чтобы заставить его сесть за стол переговоров. Но они не хотят войны, считая, что она нанесет ущерб всем».
По словам эксперта, президент США Дональд Трамп тяготеет ко второй группе.
«Лично он не хочет войны. Он об этом говорит и верит, что война – это не то, что надо в данном случае. И потом, одной из фишек его предвыборной кампании перед первым сроком был тезис «хватит тратиться на бессмысленные ближневосточные войны». И если он сейчас заведет США в такую войну, это для него станет катастрофой перед выборами. Он потеряет значительную часть своего электората, которые его выбрали именно за то, что он часто критиковал военное вмешательство США на Ближнем Востоке», – говорит Илья Куса.
Чего хочет Иран
Желания Ирана просты: Тегеран хочет выполнения ядерной сделки подписантами в том виде, в котором договор был заключен при президенте Обаме. Несмотря на изначально слабую позицию (Иран стремился избавиться от санкций любыми путями), иранским властям удалось выйти на наиболее приемлемый для себя вариант договора. Отказываться от него – значит, рисковать получить худшие для себя условия.
Что касается военного противостояния, то, как отмечают эксперты «Сегодня», Тегеран не хочет войны с США и американскими союзниками, однако вынужден идти на повышение ставок.
«Со стороны Ирана смысл действий в этом конфликте зависит от внутренней политики. Для политического руководства противостояние с США – важная составляющая часть внутренней политики, часть внутренней легитимности. Внешний враг, который всегда существует, строит Ирану козни — фактор, которым можно оправдать многие проблемы внутри страны», – говорит Илья Куса.
Кроме того, руководство Ирана пребывает в такой ситуации, когда действовать не агрессивно, не адекватно действиям США оно не может.
«Против них восстановили санкции, отправляют войска, окружают базами. Вот, допустим, залетел их беспилотник. Вы или сбиваете его, демонстрируя и США, и собственному населению, в том числе, силу. Или демонстрируете слабость. Иран – это не та страна, где демонстрировать слабость нормально. Там нужно всегда быть жестким, даже ценой собственного благосостояния. Это, кстати, то, чего не понимают в США», – говорит эксперт.
Все против войны
Так приведет ли нынешнее противостояние к военному конфликту? Эксперты отмечают, что, несмотря на нежелание сторон воевать, любой инцидент угрожает вывести ситуацию из-под контроля.
«Обе страны в патовой ситуации. Они не хотят войны, но они на всех парах к ней движутся, потому что никто не может уступить. Понятно, что все это закончится переговорами. Вопрос только, кто первым пойдет на уступки. И не выйдет ли ситуация из-под контроля во время очередного инцидента», – говорит Илья Куса.
По мнению Александра Мусиенко, противостояние будет продолжаться, причем стороны будут повышать ставки, пока кто-то не пойдет на уступки.
«Что касается войны, то теоретически она возможна. Но я не думаю, что на сегодня США могли бы пойти на такой шаг. Это было бы алогично со стороны Трампа, который выводит свои войска из Сирии, других горячих точек. И потом, Иран – большая страна с сильной армией. Просто там не будет. Но главное – какую цель ставят перед собой американцы? Зачем война? Чтобы сбросить режим? Сомнительно. Конечная цель в том, чтобы снять риски, связанные с ядерной программой Ирана. Этого можно достигнуть и без войны, вынудив Иран пойти на уступки», – отмечает эксперт.
Не готовы к полномасштабной войне в регионе и ключевые союзники США.
«В Саудовской Аравии есть часть элит во главе с наследным принцем Мухаммедом ибн Салманом, которая, конечно, хочет максимально изолировать Иран. Для них идеальным сценарием было бы, чтобы по Ирану был нанесен удар, который бы его ослабил, но вместе с тем не привел бы к широкомасштабным боевым действиям в регионе, – говорит Илья Куса. – С другой стороны, там есть внутренняя оппозиция, которая хоть и негативно относится к Ирану, но выступает против войны. Они полагают, что в случае войны первыми пострадают монархии Персидского залива. Потому у саудитов нет консенсуса по это поводу. Они больше смотрят на США и иногда немножко их подстегивают. Но, я думаю, когда придет час Х, они не будут что-либо делать. Они не готовы к войне», – говорит эксперт.
