Словенский социальный философ и культуролог Славой Жижек дал прогноз того, что ждет человечество в будущем: революции не будет, потому что некому будет бунтовать, а из трудящихся правящий класс выведет новую расу. Об этом Жижек рассказал в интервью шеф-редактору TheQuestion Рустамом Юлбарисовым, — пишет Страна.
Люди даже не могут себе представить настоящую альтернативу капитализму.
«Я не думаю, что стоит просто все сваливать на молодежь. Сейчас мы можем поиграть в эту игру и поразмышлять над тем, как глобальная капиталистическая идеология манипулирует нами and so on and so on, однако ответ заключается в том, что люди – то есть большинство обычных людей в развитых западных странах – просто не думают, что левые могут предложить реальную альтернативную модель.
Есть какие-то группы с более радикальными предложениями, но я бы так это описал – большинство левых предлагают левый фукуямизм. Сначала нужно принять капиталистическую и либерально-демократическую систему в ее нынешней форме. А теперь давайте просто отойдем немного влево, больше экологии, больше социальной открытости и феминизма, разных сексуальных идентичностей and so on, но совершенно без серьезных планов – серьезных в значении конкурентных и жизнеспособных. Вот поэтому люди даже не могут себе представить настоящую альтернативу капитализму.
В их опыте, и это результат XX века, радикальные левые у власти могут привести к трем возможным результатам: первый вариант – это тоталитарный террор или другие катастрофические формы, как в современной Венесуэле. Второй вариант – обычное социально-демократическое предательство, когда ты становишься частью системы и хочешь ее чуть-чуть улучшить. И третий вариант, для меня самый страшный – это политкорректное морализаторство. Ты не можешь предложить проект глобальных трансформаций, так что ты уходишь в морализаторство типа «о боже, это высказывание расистское!» Я это сам почувствовал во время акции «Оккупай Уолл-Стрит», которая в итоге вылилась в обобщенную идею выступить против коррупции и иррациональности системы. Я был там, был во Франкфурте, и я всем задавал один и тот же просто вопрос. Что вы хотите? Ничего. Просто общие туманные идеи про более справедливое общество and so on and so on.
Так что я не виню обычных людей, потому что я не вижу идей, которые действительно могли бы считаться социалистическими. Может быть, это и есть идеологическая манипуляция, и просто описывать это – это как левые делают вид, что у них есть ответы. Все это происходит, потому что левые – это жалкое явление со всей их политкорректностью. Политическое морализаторство всегда указывает на то, что ты на самом деле просто не знаешь, как все изменить, и поэтому занимаешься морализаторством.
«За Ле Пен и правых голосует бывший электорат коммунистов»
Революции не происходят, когда достигнуто дно. Они происходят, когда власти уже немного уступили, но не достаточно далеко. Как Французская революция, которая случилась, когда король уже отступал и давал все больше и больше свобод.
Нам нужна идея, которая привлекает людей. Скажите мне, кроме абстрактной идеи восстания and so on, что предлагается людям? Они достаточно умны, чтобы видеть, что это просто прозападная пропаганда, которая, может быть, и сыграла роль в крахе коммунизма в 90-е годы, но люди сейчас на это не ведутся. Отсюда и главная загадка 90-х – помните первые свободные выборы в Польше с «Солидарностью»? А кто мог предсказать, что 3-4 года спустя бывшие коммунисты снова придут к власти демократическим путем? Это деполитизация народа. У нас сейчас есть очень неплохие протестные движения, забастовки на Западе – но все равно, когда вы говорите о рабочем классе, разве не грустно, что их единственная серьезная политическая ориентация – это антииммигрантские популисты? Не против большого капитала, а против иммигрантов, против беженцев and so on and so on. Это просто очень грустно.
Например, возьмем рабочий класс в современной Франции – конечно, не так все просто, но в целом правда, что большинство электората Марин Ле Пен – это бывший электорат коммунистов. Нынешние социал-демократы просто помешаны на мысли, что они не хотят казаться старыми, и в итоге они полностью переняли эту постмодернистскую терминологию, что нужно быть очень хорошими по отношению к этим мелким креативным цифровым капиталистам, и они дико боятся выглядеть, будто бы ими до сих пор правят профсоюзы и традиционные организации рабочих. И в итоге единственная политическая сила, которая все еще говорит об интересах рабочего класса во Франции – это Марин Ле Пен. Да и в Польше та же трагедия. Лех Качиньский открыто использует язык прав рабочего класса, прав рабочих, он даже чего-то добился. Я все понимаю про бунт рабочих, окей, но что им вообще предлагается? Когда вы говорите о революции, вам нужен план революции, ответ на вопрос «что делать?»…
…Традиционно на Западе и в других странах система после Второй мировой войны была какой? Это были умеренно левые против умеренно правых. Две большие партии. Но потом были еще все эти маргинальные партии, от неонацистов до зеленых и так далее. Теперь возникает другой дуализм: большая партия капитала, либерального капитала, которая чисто капиталистическая, но одновременно за гомосексуальность, за права геев, за ЛГБТ, за свободу вероисповедания, за аборты; а против них антииммигрантские популисты-националисты. Опасность тут в том, что только правые популисты хотя бы номинально говорят про обычных людей и про их проблемы, и если это станет доминирующей формой, то тех, кто захочет продолжать быть левыми, будут все время шантажировать. Как во Франции многие мои друзья, которые даже не должны быть мне друзьями, поддержали Макрона. Да, формально он лучше, чем Марин Ле Пен, но на самом деле его политика и сам он открыли возможность для Марин Ле Пен, создали для нее пространство. Так что в этом случае я не стал бы голосовать вообще. Нам нужно говорить так: идите и голосуйте за Макрона, чтобы спастись от фашизма, но надо понимать, что Макрон – это часть той власти, которая создала Марин Ле Пен. Меня за это уже критиковали.
Главная идеология современности — любые масштабные попытки улучшить общество обязательно заканчиваются гулагом
«Я бы даже сказал, что это главная идеология современности – неолиберализм не просто в значении неолиберальных правил игры и обещания скорого личного обещания – нет! Тут больше цинизма. Главная идея неолиберализма гораздо более цинична: это мысль о том, что XX век нам доказал, что любые масштабные попытки улучшить общество обязательно заканчиваются гулагом. Так что я вижу иронию в том, что нынешняя идеология – это на самом деле в каком-то извращенном смысле антиидеология. Они пытаются уничтожить любое видение альтернативного будущего: вам это нельзя, это тоталитаризм…
Современный капитализм нуждается в усилении государства, которое манипулирует рынком и регулирует его, и поэтому бывшие коммунисты так хорошо управляют странами с самым диким капитализмом. Будущее, мне кажется, будет похожим на то, что делают в Китае и в Сингапуре and so on – страшное сочетание капитализма с очень сильным государством, которое его регулирует».
Рабочий класс станет биологически другой расой
«Если посмотреть на мир в целом, настоящая утопия – это вера в то, что в развитых странах сохранится сложившееся благополучие. Нужно смотреть на разные уровни, а не только на внешние по отношению к функционированию капитала факторы, как например, финансовые кризисы, которые на самом деле очень опасны и разрушительны. Есть еще экология, и еще большая проблема – биогенетика, так называемый постгуманизм. Я не преувеличиваю проблему, но есть настоящая перспектива того, что людей будут контролировать совершенно по-новому, мы даже себе это представить сейчас не можем. Китай в этом очень преуспевает. Я познакомился на конференции с главой отдела по биогенетике Китайской академии наук. Он дал мне брошюру с описанием их программы. В первом пункте заявлена цель биогенетики в Китае – контролировать материальное и психическое благосостояние народа. Они открыто к этому идут! И они уже пытаются это сделать, это же как в плохой научной фантастике! Но на Западе мы делаем то же самое, просто более тонко…
Выясняется, что в Англии и в США в более скрытых формах есть то же самое. Просто в Китае это делается более открыто. Когда такое происходит в Китае или в Северной Корее, мы возмущаемся и сокрушаемся, ох как же ужасно. А вдруг у нас это делается даже более эффективно, ведь мы этого и не знаем?
Я говорил со специалистом, который работает в одном из этих генетических отделов, и он говорит: забудьте про ядерное оружие в Северной Корее! Главная тема – биогенетическое, биохимическое оружие. Например, я недавно читал (просто об этом реже говорят публично), что есть такая простая машина, это как небольшой чемодан, ты нажимаешь кнопку, и все люди в пределах километра теряют способность думать и что-либо делать. Я думаю, что это один из ключевых вопросов социального контроля: кто будет контролировать эти способы действовать на наше сознание? Это будут крупные компании или государства? И я думаю, что крупные компании даже могут быть хуже государства в каком-то смысле.
Я не думаю, что капитализм в его нынешней форме глобального капитализма может выдержать все проверки временем в долгосрочной перспективе. Кажется, эти голливудские постапокалиптические блокбастеры на самом деле правы. Либо наступит Большое освободительное нечто (я это называю коммунизмом), либо мы будем двигаться в сторону общества апартеида. Помните фильм «Голодные игры», где классовое разделение даже сильнее, чем по Марксу? Потому что в классическом марксистском классовом обществе мы как-то формально должны участвовать в единой системе законов, а это означает, что у нас есть какие-то базовые права, даже если ты капиталист, а я рабочий. Я думаю, что мы двигаемся в сторону гораздо более сильного апартеида, в котором рабочий класс не только будет напрямую политически обделен, но он станет биологически другой расой.
