В нынешнем году исполняется 80 лет аннексии Судет. Пожалуй, ни одну другую страницу мировой истории не обсуждают в воюющей Украине так часто и охотно.
Мы не только сравниваем Путина с Гитлером, но и вспоминаем судетских немцев, встречавших вермахт цветами и участвовавших в нацистском плебисците – чтобы после войны лишиться всего.
Растерянные обыватели, выгоняемые из домов и погружаемые в товарные вагоны: вот так выглядит коллективная расплата за поддержку бесноватого вождя! Этот прецедент убеждает украинцев, что история сурова, но справедлива.
Он гарантирует, что по окончании гибридной войны наши недруги обязательно ответят за все, и даже пассивная причастность к путинской агрессии не останется безнаказанной.
«Спросите о коллективной ответственности у судетских немцев», – для отечественной блогосферы это мощный аргумент.
Проблема в том, что 2018 год ознаменован еще одним похожим юбилеем. Восемьдесят лет назад, в марте 1938-го, Гитлер аннексировал Австрию.
Мартовский аншлюс сопровождался такими же восторгами толпы, такими же букетами цветов, таким же демонстративным плебисцитом. И у австрийцев тоже можно было бы спросить о коллективной ответственности – но получить совершенно другой ответ.
Настроения и поступки среднестатистического австрийца после 1938 года не отличались от настроений и поступков немецкого обывателя из Судет. Народного ликования по случаю присоединения к Германии в Австрии было ничуть не меньше.
Австрийцы тоже считались немцами и полноправными гражданами Рейха, тоже несли военное бремя, тоже служили в вермахте и СС, а каждый шестой из них состоял в НСДАП.
Тем не менее на Московской конференции 1943-го союзники, преследовавшие собственные политические цели, провозгласили Австрию «первой жертвой Гитлера». Отныне все жители аннексированной страны были пострадавшими от нацизма – подобно чехам или полякам.
Это предопределило судьбу миллионов людей после 1945 года.
Любой австриец по умолчанию считался не соучастником гитлеровских преступлений, а потерпевшим.
Денацификация в Австрии оказалась недолгой и по большей части символической: обычно люстрируемые нацисты просто переходили из одного ведомства в другое, позволяя руководству отчитаться об успешной чистке.
Через несколько лет всякие преследования прекратились, и бывшие члены НСДАП заняли достойное место в новом австрийском обществе.
В австрийской политике действовало негласное джентльменское соглашение: не попрекать оппонентов нацистским прошлым. Зато австрийские евреи, уцелевшие во время Холокоста, оказались лишними для возрождаемой страны.
Собственность, отнятая у них после аншлюса и за бесценок перешедшая к новым арийским хозяевам, в большинстве случаев возвращена не была. Австрийцы, завладевшие этим имуществом, тоже считались жертвами Гитлера, – не станешь же отбирать квартиры и магазины у одних жертв, чтобы вернуть другим!
Поддерживая официальную «доктрину жертвы», Австрия десятилетиями замалчивала неудобное прошлое. Порой доходило до курьезов.
В 1964 году в Зальцбург прибыла американская съемочная группа, работавшая над мюзиклом «Звуки музыки». Хотя действие фильма происходило непосредственно во время аншлюса, городские власти запретили киношникам размещать на домах флаги со свастикой: «В Зальцбурге никогда не было нацистов!»
Пригрозив использовать в фильме реальную кинохронику конца тридцатых, американцы все-таки добились своего. Но лента, завоевавшая пять «Оскаров», предсказуемо провалилась в австрийском прокате.
Лишь к концу 1980-х страна созрела для честного диалога о собственной истории.
В 1990-х прозвучали первые официальные извинения: «Мы считали, и по-прежнему считаем, что понятие коллективной вины к австрийцам неприменимо, но мы признаем коллективную ответственность».
В 2000-х стали выплачиваться компенсации жертвам Холокоста и остарбайтерам. Но к тому времени большинство австрийских нацистов успели скончаться, будучи почтенными и уважаемыми гражданами. А экономические активы, отчужденные при Гитлере, успели обогатить новых австрийских собственников и их потомков. Так что с коллективной расплатой за нацистские грехи в Австрии явно не сложилось…
После 2014 года нам очень хочется верить в справедливую и закономерную историю.
Историю, которая непременно всех рассудит и раздаст всем сестрам по серьгам. Историю, где нет ничего незаслуженного и неоправданного; где добродетель всегда вознаграждается, а зло наказывается; где за свои действия или собственное бездействие обязательно приходится отвечать.
В нашем представлении Судеты олицетворяют именно такую неумолимую историю. Но достаточно сравнить послевоенную участь судетского немца с послевоенной жизнью австрийца, и эта наивная вера будет поколеблена.
Ты радовался вхождению в состав Рейха, встречал немецкую армию цветами, щеголял со свастикой, спешил на гитлеровский плебисцит, приветствовал новые порядки, одобрял травлю евреев?
Если при этом ты находился в Карлсбаде, то все пропало. Но если ты делал ровно то же самое, находясь в Инсбруке, то все в порядке.
Никто тебя ни в чем не обвинит. Даже если в свое время тебя угораздило вступить в НСДАП, ты все равно будешь считаться пострадавшим от нацизма. Ты жертва – в отличие от грудного судетского младенца, вынужденного расплачиваться за гитлеровские злодеяния вместе с родителями.
Какой вывод следует из всего вышеизложенного? Очень простой.
У истории нет неумолимых и правильных законов – у нее есть обстоятельства. И зачастую судьба человека зависит от этих обстоятельств намного больше, чем от его собственных взглядов и поступков.
Аннексированные Судеты – очень удобный исторический прецедент. Он позволяет с глубокомысленным видом рассуждать об ответственности, о высшей справедливости, о неизбежном возмездии.
Аннексированная Австрия – очень неудобный прецедент. Из него не состряпаешь нравоучительную проповедь, им не пригрозишь врагу, он не взбодрит воюющих украинцев в трудную минуту.
Но нам стоит помнить, что история бывает и такой.
Источник: УП
