За вихрем политических оценок главного события 5 декабря в Украине — ситуации с задержанием и последовавшим через несколько часов освобождением экс-губернатора Одесской области, из фокуса внимания общественности практически выпала юридическая часть вопроса, — пишет Страна.
«Страна» решила восполнить этот пробел, разбираясь — в чем именно усматривают украинские правоохранители нарушение закона со стороны Михо. И насколько серьезной может явиться уголовная и политическая перспектива этих обвинений.
Главная претензия к Михо — не «уголовка»
Для начала следует четко разделить юридическую и политическую часть претензий в адрес опального экс-президента Грузии.
Дело в том, что сами по себе «телефонные переговоры» Саакашвили с кем-бы то ни было, включая Сергея Курченко (при условии их аутентичности, сомнения в чем высказываются отдельными политиками), говорят лишь о неразборчивости Михо. И его «всеядности» в рамках достижения своих целей как политика.
Что, в принципе, давно не является для кого-то секретом. И, характерно, к слову, не только для Михо, но и для большинства украинских политических деятелей (в СМИ можно встретить много упоминаний о тесных связях ближайшего окружение Порошенко с тем же Курченко, а также Злочевским и другими представителями команды Януковича).
Но в тех формулировках, о которых ведется речь в обнародованном Луценко диалоге»Саакашвили-Курченко», действия Саакашвили никоим образом не подпадают под уголовную составляющую.
Перспектива приобщения этих аудиопленок к делу, в случае его доведения до суда, является низкой (адвокаты легко отобьют вариант приобщения записи без экспертизы голоса Курченко).
Попытка увязать воедино и представить в качестве фабулы дела минутную беседу Михо с Курченко на фоне истории о сгоревшей бане некоего львовского экс-чиновника, малом числе участников МихоМайдана и неверии его организаторов в свою победу — малоперспективы. Это политические моменты, которые не подпадают под правовую квалификацию УК Украины.
Это дает понять — спецоперация ГПУ и СБУ 5 декабря имела под собой цель не «закрыть» Саакашвили, а дискредитировать его как политика. Навесив на него и поддерживающих его акции политиков клише «агентов Кремля». Тем самым дискредитировав их всех в глазах украиснкой и зарубежной общественности.
Данный маневр, скорее всего, постфактум раскусили прибывшие вызволять Саакашвили нардепы из группы так называемых «еврооптимистов». После обнародования «прокурорского кино» о приключениях Михо и его людей синхронно дистанцироваться от причастности к деньгам Курченко поспешили Мустафа Найем и Светлана Залищук.
Сам Михаил Николаевич пока лишь заявил, что не знает кто такой Курченко, а предъявленная беседа — суть монтаж и фейк. Впрочем, какой-либо иной реакции от него вряд ли стоило ожидать.
Оперативные наработки СБУ и ГПУ по «делу Курченко — Саакашвили», источник видео: youtube.com/Генеральна прокуратура України
Победителю «воров в законе» вменяют воровскую статью
Действия Саакашвили расценивают по ч.2 ст.256 УК Украины — «Содействие участникам преступных организаций и сокрытие их преступной деятельности». Никакого госпереворота, о чем говорилось сразу после задержания, в отношении Саакашвили нет.
Важно понимать, что в заявленной юридической трактовке это правонарушение является преступление средней тяжести (предельное наказание — от 5 до 10 лет тюрьмы), и не так часто оказывается в фокусе внимания СМИ.
Это вполне укладывается в тактическую цель, которой добиваются на Банковой в рамках противодействия МихоМайдану. Как сказал один из собеседников «Страны» в прокурорских кругах, главная задача властей не посадить Сакашвили в тюрьму, а дискредитировать его. А затем либо депортировать, либо изолировать от протестных акций, поместив под домашний арест.
Что же касается юридических претензий в адрес Михо, то вменяемую ему статью изначально в Уголовный кодекс «заводили» в качестве инструмента для борьбы с «ворами в законе». Это является своего рода иронией судьбы для Саакашвили, который публично заявляет — в период руководства Грузией он как раз и сумел побороть на своей родине воровскую масть.
В свое время в Украине также специально для нужд правоохранителей и «профилактики» ими деятельности ОПГ норму о «сообщниках» участников преступнх группировок узаконили.
Благодаря ей силовики получали инструменты «отработки» членов бандитских формирований, но зачастую — в качестве «страховки» своих действий от дальнейших жалоб адвокатов.
Например, именно опираясь на ст. 256 УК Украины срывали разного рода «сходки» воров в законе и прочих представителей мира криминала.
Экс-президента Грузии «завели» в банду экс-президента Украины
После событий Евромайдана норму о «содействии участникам ОПГ» начали применять в ряде громких уголовных дел. В частности, под эту статью «заводили» октябрьский обыск в бизнес-центре «Гулливер» и банке «Капитал» по одному из ответвлений уголовного производства в отношении экс-министра доходов Александра Клименко.
Юрист Анна Маляр в своем Facebook утверждает — вменяемой Михо статьей Уголовного кодекса силовики не пользуются часто в судебной практике, поскольку она является непростой для квалификации незаконных деяний. Аналогичного мнения придерживается ее коллега — адвокат Игорь Чудовский.
«Доказывать соучастие без приговоров членам организованных преступных групп, вступивших в законную силу, будет очень сложно», — написал он в соцсети.
На сегодняшний день приговорами судов, подтверждающими факт существования так называемой ОПГ Януковича-Курченко, являются лишь легализованные сделки со следствием. Подписанные людьми, которые сами оказались на скамье подсудимых — сомнительными персонажами вроде «фунтов» и двух-трех чиновников второго уровня из прошлой власти.
На основании их «угод» ГПУ использует заявления о доказанности наличия преступной группы, в которую входили бывшие топ-чиновники во главе с экс-президентом. И конфискует у членов «Семьи» активы, включая так называемый «общак Януковича» и Одесский НПЗ.
В озвученной сегодня логике ГПУ суть правонарушения Саакашвили гнездится в его якобы имевшем место сотрудничестве с Курченко. Мол, экс-президент Грузии — апатрид через доверенных лиц получал сомнительное финансирование. И таким образом подпитывал огонь акций МихоМайдана с помощью «общака», добытого преступным путем.
Адвокат Сергей Войченко называет такую интерпретацию следствием действий Михо сомнительной с точки зрения закона. И главное — несущей потенциальную опасность для любого участника акций протеста в Украине. Которых будут зачислять в преступники в «автоматическом режиме», исходя из оценочных суждений прокуроров.
«Саакашвили является соучастником Януковича, Клименко, Азарова… Это абсолютно неадекватные, дурные и неправдивые обвинения. Фактически, в исполнении Генеральной прокуратуры все выглядит так — собрались три кума и собрались выпить, думать как что-то изменить в жизни в лучшую сторону. Им тут же могут влепить ст. 256 УК Украины, ведь они хотят, чтобы вернулись «попередники», — считает Войченко.
Как люди Курченко стали агентами СБУ
Фабула уголовного производства, фигурантом которого является Михаил Саакашвили, довольно замысловата. Она включает в себя «тяжелую» ст.110 УК Украины («Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность») и вышеупомянутую ст.256.
Согласно официальной версии Генпрокуратуры, полгода назад (начиная с мая) надзорное ведомство работало в контакте с приближенными к Курченко и «прочими участниками преступной организации Януковича», отслеживая их попытки установить контроль за политическими процессами в Украине.
Луценко заявил — два гражданина Украины, которые проживают в Москве, и выступают коммуникаторами с опальным олигархом, позволили ГПУ раскрутить «дело Михо». Через них и «снимались» записи аудиобесед и видео личных встреч с членами команды Саакашвили.
Фактически, человеку Михо подсунули наживку в виде щедрого спонсора, которую тот заглотнул.
Якобы на некоего «человека Курченко» (к слову — давшего показания в уголовном производстве), а также самого олигарха и вышел человек Саакашвили — руководитель Киевского областного отделения «Руху Нових Сил» Северион Дангадзе. Действуя по поручению экс-губернатора Одесской области он убедил Курченко и его людей «вложиться» в финансирование МихоМайдана.
Доказательством этого на Резницкой заявляют фрагменты беседы Дангадзе с неким мужчиной по имени Александр за день до начала октябрьских акций протеста под стенами парламента. И фактический отчет о проделанной работе, датированный 18 октября.
По версии следствия, суммарно Дангадзе получил на руки тремя траншами «от Курченко» $500 тысяч.
Луценко утверждает, что, как минимум половина этой суммы, зашла команде Саакашвили под присмотром украинских спецслужб. Включая даже такие щепетильные моменты, как переписанные номера купюр и видеосъемка встреч договаривающихся сторон от первого лица.
При этом, оперативное видео передачи Дангадзе денег снято от первого лица. То есть, тем самым «доверенным человеком Курченко».
Все это позволяет с высокой долей уверенности предположить, что этот «доверенный человек» является агентом СБУ (тем более, что сам Луценко намекнул, что часть украинцев живущих в Москве сотрудничает с правоохранительными органами Украины).
Отсюда можно сделать несколько версий того, как готовилось скандальное дело. Сразу скажем, что вариант, по которому сам Саакашвили или его люди обратились к Курченко с просьбой дать деньги, следует признать крайне маловероятным. Учитывая отношение российской власти (под влиянием которой находится Курченко) к экс-президенту Грузии, риск «подставы» или слива информации был бы зашкаливающим даже для такого отчаянного человека как Михо. И даже если Саакашвили и захотел бы вдруг получить финансирование в Москве, то он выходил бы не на Курченко, а на лиц куда более серьезного полета.
И с беглым олигархом ему уж точно в таком случае не было о чем говорить.
Поэтому рассмотрим иные, более реалистичные версии.
Первая. Агент СБУ под видом представителя Курченко вышел на людей Саакашвили (возможно, через общих знакомых) и предложил денег. «Люди Михо» в лице Дангадзе, будучи неразборчивыми в средствах достижения целей, согласились взять деньги. И были пойманы с поличными. В такой трактовке, Курченко был вообще не в курсе своих «контактов» с Саакашвили, и все это чистой воды «подстава». Запись же разговора якобы Курченко и Михо была смонтирована (точнее, склеена из разных разговоров, не связанных друг с другом) либо же с Сакашвили говорил актер, имитировавший голос беглого олигарха.
Вторая. Курченко по каким-то причинам решил подыграть Порошенко (возможно, в обмен на решение своих бизнес-вопросов в Украине) и согласился участвовать в спецоперации с кодовым названием «подставь Михо». В таком случае он действительно мог подослать своего человека с предложением дать денег Саакашвили, мог и сам с ним поговорить. Естественно, все это делалось под контролем СБУ. И, возможно, ФСБ (учитывая положение, в котором находится Курченко). То есть речь шла о совместной операции российских и украинских спецслужб.
Третья. Агентом силовых структур был не только «человек Курченко», но и сам Дангадзе. На такой вариант указывает его крайне «мутная» биография. Как пишет «Деловая столица», Дангадзе родом из Донецка. Ранее имел проблемы с законом. Его брат Тимур (убит при загадочных обстоятельствах в 2008 году) также проходил по уголовным делам. В общем, Дангадзе — типичный «клиент» правоохранителей, из которых они вербуют себе агентов. В том числе, и для всевозможных провокаций. В таком случае, Дангадзе вместе с «человеком Курченко», просто разыграли спектакль, который и записали на видео. Был ли в курсе передачи каких-то денег сам Саакашвили, при таком варианте — вопрос открытый. Возможно, он вообще ничего знал.
Четвертая. Агент СБУ общался с Дангадзе не под видом «человека Курченко», а совершенно под другой легендой (например, «человека Пинчука», «человека Коломойского» или «человека Ярославского»). Но потом записи были «подчищены», а разговор с Курченко просто сфальсифицирован (см. первую версию).
Судьба дела зависит от Севериона
Но и без этого очевидно, что основной актив следствия — это «накрытый» фактически с поличным при получении «преступного финансирования» Дангадзе, в один день с которым были задержаны еще два представителя «команды Михо».
Имя одного из них называют публично — это друг Севериона, руководитель Бориспольской организации РНС Ярослав Сарафинюк. Второго сообщника на Резницкой идентифицируют только по имени и роду деятельности — некий Назар, занимающий должность консультанта в одном из комитетов Верховной Рады.
По информации «Страны», речь идет о Назаре Сицинском.
Именно от показаний Дангадзе и Ко во многом зависит дальнейшая перспектива расследования.
Если он даст признательные показания и пойдет на сделку со следствием (что, как писалось выше, не исключено), дело Михо и его соратников хоть и со скрипом, но будет продвигаться к суду. А заодно власти получат дополнительные возможности для политической дискредитации и самого протеста и его руководителей. Правда, даже после этого из записей разговоров Дангадзе трудно будет «слепить» дело о подготовке государственного переворота (речь максимум идет о получении финансирования от Курченко под проведение акций протеста).
Но если задержанные предпочтут играть в молчанку, то вряд ли уголовное производство против Саакашвили будет иметь хоть какую-то перспективу.
В тоже время есть еще один очень важный момент.
Саакашвили уже дважды (сначала во время прорыва границы, а затем — после освобождения из машины СБУшников) доказывал, что вся система власти и авторитет правоохранительных органов в Украине де-факто держится на честном слове.
Поэтому нельзя исключать и того, что Банковая, МВД, ГПУ и СБУ захотят «смыть с себя позор», попытавшись под тем или иным предлогом вновь задержать Саакашвили, показав, что они все еще контролируют ситуацию. Но это уже будет другая, чисто политическая история, к уголовному праву отношения не имеющая.
Перебить ее может реакция Запада. Если там дадут понять, что Саакашвили нужно оставить в покое, то дело, не исключено, просто тихо спустят на тормозах.
